Цифры о ВПО звучат в отчётах сухо — миллионы людей, сотни тысяч семей. Но за каждой цифрой — конкретная история дома, в который уже не вернуться. Главное ощущение большинства переселенцев — временность: «мы здесь пока», «как только станет тише — вернёмся». Жизнь превращается в ожидание неизвестной даты, когда можно будет наконец распаковать чемоданы не только физически, но и внутренне.
Психологи называют это «жизнью на чемоданах». Вещи давно разложены, дети ходят в новую школу, кто-то нашёл работу. Но планы, мечты, представления о будущем всё ещё привязаны к утраченному городу. Накапливаются вина («мы уехали, а кто-то остался»), стыд («мы здесь чужие»), злость и бессилие. Без поддержки общины это легко переходит в депрессию или агрессию.
В этой ситуации центры психосоциальной помощи, детские пространства, группы взаимоподдержки становятся не абстрактными «проектами доноров», а местами, где люди возвращают себе контроль над жизнью. Психологи напоминают: работа с травмой переселения — инвестиция не только в конкретную семью, но и в будущее страны, ведь дети войны через несколько лет будут определять, какой будет Украина после Победы.
